Набойченко Ксения

НОВЕНЬКАЯ

рассказ

Основной состав — это контракт с агентством, стабильная зарплата, мало кастингов и много работы. Еще это — ежедневные примерки, репетиции, показы — иногда до пяти в день. Основных — восемнадцать человек. И, конечно, из остальных трехсот моделей агентства, большая часть хотела бы работать в основном составе.

Из восемнадцати девочек, москвичек было только пятеро: Оксана Солова, Настя Попова, Женя Соломахова, Эля Миляева и Самохвальская Таня. Остальные — приезжие.

Новенькие в основном составе появлялись часто и ненадолго. Лида Орловская, невысокая смуглая девочка с большими черными глазами, пришла в середине декабря. Шла репетиция, когда София привела ее к подиуму и, показывая на девчонок, предупредила:

— Они новеньких не очень любят. Но если сработаетесь, все будет хорошо. И, усадив Лиду в зале, ушла.

Горлова громко крикнула в микрофон:

— Прогон под музыку! Не забывайте, что на хлопушку выходят не все.

Первой появилась из за декорации Солова, за ней — Соболь и Толопак. Переговариваясь на ходу, они легко делали повороты, остановки, менялись местами. Солова заметила Лиду первой.

— Поздравляю, репетиция растянется еще на три часа,- ласково прошептала она, поворачиваясь к замершим по обе стороны подиума, Соболь и Толопак.

— Горлова обещала отпустить после хлопушки,- удивилась Танька.

— Ага, ты в зал посмотри.

— Поговорите после репетиции! Вы что, музыку не слышите вообще? Еще раз все сначала! Музыка! …Пошла, Солова! — гремел голос постановщицы. Солова с каменным лицом повторила выход. Дошла до конца подиума и остановилась

— В чем дело, Оксана? Тебя что-то не устраивает? Артем, останови музыку! Что за закидоны, Солова?

— Наталья Павловна, если мы правильно поняли, у нас новенькая, — указала Оксанка в сторону Лиды.

Горлова спустилась в зал и подошла к испуганной Лиде.

— Тебя кто сюда привел? — строго спросила она.

— Меня?.. Меня — София…

— Новенькая?

— Я?

— Ну, ни я же!

Лида кивнула, опустив покрасневшее лицо. Девчонки, собравшись на краю подиума, внимательно её разглядывая о чем-то перешептывались.

— Еще только из детского сада к нам никого не водили, — прошипела Водина.

— А что, мы не в ее возрасте сюда пришли? — насмешливо спросила Туча и, ловко спрыгнув с подиума в зал, подошла к новенькой.

— Черти что! — раздраженно пробормотала Горлова и пошла наверх, чтобы продолжить репетицию. Лида смотрела на Тучу исподлобья.

— Меня София привела,- чуть не плача объяснила она.

— Да ладно. Все все поняли. Просто тебя поздно привели: мы почти все отрепетировали, а теперь заново придется начинать. Тебя как зовут?

— Лида.

— Хорошо, Лида, пошли работать.

Лида была первой из новеньких, кто моментально запоминал схемы, абсолютно синхронно работал в паре, и было понятно, что на подиуме она давно. Репетиция заняла не больше часа. Девчонки поначалу смотрели на нее недружелюбно.

— Ой, надо же, какие мы добрые! — съязвила Водина, злясь на Тучу. Туча промолчала, но с Водиной дня три после этого разговаривала сквозь зубы.

— Хорошо. У вас есть два часа. Не опаздывайте: еще раз прогоним хлопушку. И имейте ввиду что в пять приедут визажисты. Все свободны, — отпустила Горлова.

— Девчонки, у нас сегодня автобуса не будет. Кто пойдет в пицерию? — спросила Забелина.

Все, кроме Лиды, подняли руки.

— А ты что, здесь два часа торчать будешь? — подошла к ней Забелина. Лида неопределенно пожала плечами.

— Давай, собирайся. Теперь нескоро будет возможность перекусить…

В течение месяца Лида работала на всех показах, ни разу не опоздала ни на одну репетицию или примерку. Девчонки к ней привыкли, общались как со своей, и никаких подвохов с её стороны не ждали. Поначалу старались при ней не обсуждать ничего, что было связанно с начальством, зарплатой, странной политикой вице-президента агентства. Новенькие часто выполняли функцию « услышать-настучать», и после появления какой-нибудь новенькой модели в составе, неожиданно выгоняли кого-то из основных. Так наказывались неугодные. Правда, через какое то время изгнанницу возвращали, грозя пальчиком: не забывайся, козней не строй, а то вылетишь. Лида оказалась девочкой откровенной, за что Туча к ней прониклась с первых же дней. А с мнением Тучи в составе считались.

За неделю до Нового Года девчонки начинали потихоньку из Москвы разъезжаться: кто к родителям, кто с возлюбленным в экзотические страны, кто в подмосковные санатории с друзьями. Всех удивили Туча с Орловой, которые собирались Новый Год встречать вместе у Лидиных родителей в Томске.

— Может, удочеришь Орлову, а, Туча? Или у вас любовь по причине отсутствия в коллективе мужиков? — не унималась Водина. Она много лет набивалась Туче в подружки, но та держала дистанцию.

— Угомонись, Водина. Что ты к ним привязалась? — успокаивала ее Забелина.

— Да ничего! Бесит меня эта парочка… Мамаша и ее наивное чадо! Идиллия!

— А ты завидуешь, Водина? — смеялись девчонки, — ну, иди к нам, мы будем тебя ценить, любить, и уважать. Танька Соболь обнимала Водину за плечи и дурашливо сюсюкала: — Фу, какие плохие, обижают нашу крошку. Вот мы их поругаем, ай, как нехорошо… Девчонок все эти сцены очень забавляли, а Водина злилась еще больше.

Утренняя репетиция прошла относительно спокойно. Объявили пятиминутный перерыв. Ждали визажистов, курили, пили кофе. Приехала София, составила длинный список: нужно было к показу привезти восемнадцать пар обуви, а размеров не было.

— София, а каблуки там высокие?

— Ходить можно. Постарайтесь не угробить туфли: тапочки дорогие, не расплатитесь потом…

— Визажисты приехали! Все в гримеёрку, — скомандовала Горлова.

Через полчаса все примеряли туфли. На каждой коробке маркером была выведена фамилия модели. Коробки разложили под расписанной коллекцией, чтобы не возникло заминки во время показа.

— Может быть, прогон сделаем в туфлях? — предложила Соболь. Горлова согласилась. Девчонки зашипели:

— Соболь, инициатива наказуема! Ты что, не находилась на каблуках за день?

Танька нахмурилась.

— Да ну вас! Я как лучше хотела…

И прогоняли все проходки в новой обуви. Тонкая высокая шпилька и изящная, но очень неудобная колодка мешали шагу.

— Чертова обувь! Как на цыпочках ходим!

Горлова проигнорировала замечание.

— Не нравится, заменим моделями, которые рвутся на подиум! Слишком много капризов у вас, как я погляжу. Плохим танцорам тоже многое мешает.

Спорить с Горловой было бесполезно. Сделали прогон, разложили туфли по коробкам и отправились в гримёрку.

В крохотной комнатке перед зеркалами поставили два узких столика и четыре старых стула. На восемнадцать моделей было два мастера, которые проворно, за считанные минуты успевали превратить бледных растрепанных девчонок в роскошных дам. Настоящим наказанием была прическа: начёс, щедро залитый лаком, после показа расчесать было невозможно. После каждого выхода прическу приходилось поправлять: снимая одну вещь и за секунды одевая следующую, обязательно заденешь волосы. То прядь на лицо упадет, то шпилька вылезет.

Дышать в гримерной к началу показа было тяжело: в этой крохотной комнате висел туман из сигаретного дыма и спрэев для волос. Но здесь всегда было весело: обсуждалось все, — от последней коллекции нижнего белья, до расценок в шиномонтажных мастерских.

Водина явно была в плохом настроении. Молча села к зеркалу, распустила длинные волосы и, пока её причёсывали, она внимательно наблюдала в зеркало за Лидой. Та рассказывала Туче что-то весёлое, аккуратно натягивая колготки на тонкие смуглые ноги. Туча слушала, смеясь и, то и дело прикуривала одну и ту же сигарету: она курила только самокрутки, которые набивала дорогим вишневым табаком.

— Все, можешь идти на мэйкап,- закончив с прической, отпустила мастер. Водина подошла к смеющейся Туче.

— Туча, скрути мне сигаретку, пожалуйста.

— А ты разве куришь, Лера? — удивилась Лида, сидящая рядом. Водина посмотрела на Орлову, но ничего не ответила. Туча пожала плечами и протянула ей свою самокрутку:

— Крутить — долго. Хочешь, кури мою.

— Спасибо.

Лерка взяла со столика зажигалку и вышла из гримерной. Здесь, в длинной узкой комнате, на кронштейне висела расписанная коллекция. На каждой вешалке клочок бумаги с фамилией модели, внизу — коробка с туфлями. Водина прикурила сигарету и, закашлявшись, бросила и затоптала её.

Всё начиналось как обычно. Солова выходила первой, за ней — двойка: Толопак и Соболь, расческой на них — следующая тройка, на новую музыку сольный выход Тучи. Шаг медленный, долгий, плавный. «Шаг в рапиде», — называла его Туча. На её выход пустили искусственный снег. Осветители до показа с этим снегом измаялись, но теперь он казался настоящим: ложился легко, кружась белыми хлопьями. Публика в зале и девчонки за кулисами аплодировали.

— Хороша, Туча…

— Шикарно. Ну, нам бы теперь не облажаться…

Третий выход начался с того, что с Поповой на середине подиума столкнулась Забелина во время поворота: ослепил неожиданно вспыхнувший софит. Попова удержалась на ногах, но в музыку уже не попадала. Забелина дошла до конца языка, сделала все положенные точки, но всё это выглядело ужасно. Девчонки за декорацией замерли. Горлова материлась.

— Следующая двойка! Пошла! — и она подтолкнула Орлову к выходу на подиум. Та упёрлась.

— Музыка не наша! Не пойду!

— У тебя сольный выход! Не делай точек: полторы проходки и назад!

— Орлова! Срываешь показ!

— У меня шатается каблук, не могу я!

Но Горлова выпихнула ее на подиум. Лида сделала точку, пытаясь попасть в музыку, пошла широко, быстро. Все произошло за считанные секунды: за метр до конца языка, правая нога при повороте вдруг подвернулась. Лида упала без сознания. Публика ахнула. Горлова застыла как вкопанная. Первой подбежала Туча, босая, в наспех надетом платье, путаясь в длинном подоле.

— Врача вызывайте! Срочно врача! — крикнула она в зал. Кто-то из зрителей по мобильному вызывал скорую.

Лида разбила голову о металлический край подиума. Рукав белого платья был в крови. Рядом с Лидой валялась тонкая гладкая палочка — каблук. Все девчонки столпились вокруг. Попова плакала. Врач появился достаточно быстро, попросил всех отойти. Лиду положили на носилки.

— Платье! На ней платье из коллекции! — выскочила Горлова. Её уже никто не слышал.

Туча нашла Водину. Та стояла у декорации, бледная, испуганная.

— Это — не я, Туча! Я бы не смогла!

Туча развернулась и ушла в гримерку. Девчонки снимали вещи молча. Попова тихонько всхлипывала. Все косились в сторону Водиной. Та дрожащими руками пыталась застегнуть пуговицы на рубашке. Подняла голову, встретилась взглядом с Соловой.

— Я не делала ничего! Я бы до такого не дошла! — крикнула Водина и выскочила из гримёрной, схватив своё пальто и сумочку. Дверь за ней громко захлопнулась. Все молчали. Туча натянула огромный чёрный свитер, села на расшатанный стул.

— Девки, в агентстве по поводу Водиной — ни слова. Мы не знаем ничего наверняка. Вы все в этих туфлях ходили, знаете. Главное, чтобы с Лидой всё было нормально…

В гримёрку влетела Горлова. Никто не ожидал, что она закричит, все вздрогнули.

— Вы что, совсем охренели?! Да вы знаете, сколько стоят эти платья?! Да вы хоть представляете, что за это с вами сделать можно?! Идиотки! Что на вас нашло?! Одна шатается, как пьяная, другая сбивает с ног свою пару, эта вообще рухнула неизвестно почему! Все в кровище!

Солова подошла к ней вплотную. Слушала внимательно, не перебивала. Потом распахнула позади неё дверь.

— Сгинь.

— Что-о-о?! Это ты кому, это ты мне?

— Сгинь, я сказала.

Больше Горлову в агентстве не видели. Лида провалялась в больнице почти месяц: у неё был перелом голени, и легкое сотрясение мозга. В больницу ездили все по очереди, в основном утром. С Водиной общались мало и довольно холодно. Она ушла из агентства через неделю после этого злосчастного показа. А еще через месяц ей позвонила Туча. Когда Лиду выписали, и она приехала на первый показ, ей рассказали, почему вместо Водиной в составе появилась новенькая. Лида огорчилась страшно.

— Да вы что! Она совершенно ни при чём!

— Лида, это, конечно, очень благородно с твоей стороны, но все мы считаем иначе, — возразила Танька Соболь.

— Какое благородство! Этот чёртов каблук еще на репетиции шатался. Я просто не хотела прямо перед показом кого-то по этому поводу напрягать, думала — выдержит, не отлетит…

— Так, нужно звонить Водиной, — Солова достала записную книжку.

— Бесполезно. Водина не вернётся. Я бы на её месте тоже не вернулась, — сказала Туча и закурила свою самокрутку.

— Хороши мы, хороши…

— Чего расселись? Давайте на подиум, времени мало, — позвала Катя Мельник. Бывшая модель, новая постановщица.

18.12.01г. Москва

Набойченко Ксения

.