13. Тринадцатая глава

Проснувшись, я обнаружил у себя на груди колено, на шее пальцы, а перед глазами - мясистое лицо здоровенной старухи. Старуха кропотливо меня душила, периодически отвлекаясь для того, чтобы стукнуть костистым кулаком размером с кокос по чему придется. Я ее сделал в три секунды, отрубил по полной программе, и потирая намятые шейные мускулы, огляделся. Туша плечистой старухи была внушительна даже для меня - видно, широко разрекламированная супруга профессора нагрянула с недружественным визитом. Вот дура, со страху на меня набросилась, что ли?! Судя по тому, что я был гол как сокол, а рядом лежала не менее голая Анна, я заснул в пылу занятия любимым делом. Ой как хорошо сказал, надо запомнить.

- На зарядку становись! - запел я, на сердце было легко и весело, будто все загадки предыдущего дня обрели достоверные отгадки.

Ни Анна, ни профессор, ни его жена на призыв не откликнулись. Я хотел пощупать пульс доктора, но вспомнил, что я его под утро ухайдокал, поэтому прощупал артерию его жены - никакого биения. Я тронул ее пинком - она не шелохнулась... Видимо, прием на удушение я провел слишком азартно - старушенция была мертва. Я отдернул ногу: наблюдать мертвые семейные пары мне до этого доводилось, но своими руками убивать - нет. На секунду стало страшно, я слишком отчетливо понял, что я и есть тот самый хладнокровный киллер-маньяк из американских триллеров, который как на раз поссать мочит добродетельных наивняков. Но были ли они добродетельными? Да и наивными, вроде, не были... Значит, туда им и дорога!

Только я приступил к утренней гимнастике - бабка вдруг открыла глаза и без предупреждения попыталсь ударить меня пудовым кулаком. Я нехотя, не прерывая приседаний, увернулся и вырубил ее еще раз хлестким ударом в морщинистый лоб. Потом закончил комплекс упражнений и связал назойливую старуху гардиной, запаковав ее как в смирительную рубашку. "Такая помрет, жди", - вспомнилась фраза педиатра-собакодела.

Я склонился над Анной.

- С меня надо было начинать, - сказала моя спутница, - а то уже за всеми поухаживал, а к любимой в последнюю очередь, - с укоризной произнесла она.

- Да я это... - замялся я.

- Одевайся скорее, мне срочно нужна парочка вещей из моей сумочки.

- Я в вашем распоряжении, мадам! - рапортанул я.

Мы вышли из дома профессора. На улице светало. По переулкам бродил легкий сырой туман. Я отыскал оставленную у прудов машину, и мы двинулись в сторону моей конторы.

Когда в серой предрассветной полутьме мы подъезжали к центральному входу, меня охватило смутное чувство тревоги. Оно еще больше усилилось, как только за две улицы до своего здания я увидел копошащихся на газоне курсантов с мешками, подбирающих какой-то мусор. А когда я поднял глаза вверх, тревога сменилась отчаянной уверенностью в том, что случилась большая беда: на том месте, где должно было быть окно моего кабинета, чернела рваная заплата... точнее не заплата, а обгоревшая пустота. Сердце мое ушло в желудок, а волосы на голове неприятно зашевелились. Я резко остановил машину у обочины.

- Ты что? - очнулась от полудремы Анна.

- Что?! - вне себя от злости я схватил ее за волосы и повернул лицом к той ужасной картине.

- При чем здесь я??? - жалобно пискнула она. - Я же с тобой была...

- Что ты туда подложила?

- Ничего... ты же видел. У меня ничего не было...

- Черт бы тебя побрал! С тебя все началось! Пристрелить тебя мало!

- Ну, убей меня теперь, - заревела она, - только не ругайся...

- Не реветь! - рявкнул я на нее. - Сиди здесь и жди меня. Я там выясню обстановку.

Я вынул из кармана ее плаща оставшийся кусок лески и тщательно связал ей руки и ноги. Она восприняла это на удивление покорно. "Только запри все двери, а то мне страшно", - робко попросила она. Выполнив ее просьбу, я скрепя сердце пошел в направлении парадного входа. Каждый шаг мне давался с большим трудом, ох, с каким большим трудом давался мне каждый шаг! Я чувствовал, что нервы сдают мне, и сдают совсем не по-хорошему, по-свински сдают мне нервы... У меня и раньше были нервные срывы, но тогда я хватался за пистолет, и это было понятно и профессионально оправданно, а теперь... Теперь я чувствовал себя половой тряпкой, и яйца от грусти вжимались в гранит живота.

Когда я проходил мимо курсантов, собиравших в позе грузинской буквы "зю" в пластиковые мешки улики, они как-то с интересом вывернули в мою сторону красные от прилива крови к опущенным головам морды, а один даже злорадно осклабился. В другой бы раз я б так врезал по его лошадиным зубам! А теперь вот сделал вид, что ничего не заметил. Плохо, очень плохо... В последний момент я смалодушничал и прошел мимо входа. Потом я на всякий случай минут десять поплутал по соседним улочкам и переулкам, наблюдая, нет ли за мной хвоста, и вышел к машине с другой стороны, описав круг.

Подойдя к своей машине, я увидел, что Анны-Маргариты в ней нет. Я спокойно сел в машину, удивившись несвойственной мне выдержке.

По салону шел сильный запах бензина. Я остановился, открыл капот и проверил топливный насос и шланг - все, вроде, было цело. Заглянул под машину - чисто, ничего не подтекает. Странно, очень странно... Как бы самому на воздух не взлететь! Но все обошлось - до своей улицы я доехал нормально, руля на автопилоте: глаза слипались от усталости... До своей улицы... Только тут до меня дошло: мне ведь нельзя возвращаться домой - меня наверняка там уже ждут! Вот дожил! Дом потерял! И идти-то некуда: все друзья у меня - конторские, враз заложат, потом скажут "тебе же лучше сделать хотели". Что делать?!

Плюнув на все, я поехал обратно в профессорскую квартиру: пока его хватятся, я хоть отоспаться успею... Ключей я с собой только не прихватил: лишней улики побоялся, ну да ладно, что-нибудь придумаю...

Загнав машину в глухой внутренний дворик по соседству, я подошел к дому профессора, обошел его с обратной стороны и, высчитав нужное окно, поднялся к нему по водосточной трубе. Дальше оставалось раз плюнуть - я просунулся в открытую форточку и перегнулся, упершись руками в подоконник... И тут случилось неожиданное: надо мной послышался жуткий вой на высокой ноте, и кто-то крепко вцепился в мои кудри, пытаясь приподнять и вытолкнуть обратно в форточку... Извловчившись, я обхватил этого "кого-то" за торс и повалился на него. Это оказалась крупная женщина - она была в панике и яростно сопротивлялась, царапаясь всеми десятью пальцами и отчаянно кусаясь...

Наконец, я скрутил ей руки и связал их за спиной поясом от ее халата, а рот заткнул подвернувшимся под руку кухонным полотенцем. Фу-у-ух... Ну и угораздило меня попасть не в ту квартиру! Я рассмотрел женщину: голова ее была в железных бигудях, лицо красное и некрасивое, в глазах страх, халатик задрался до груди, обнажая ничем не прикрытые мясистые бедра...

- Извините, ошибочка вышла, - сказал я ей как можно более спокойно, - дайте я вас прикрою. Что ж вы это... нижнем бельем пренебрегаете.

Женщина только промычала в ответ, глядя на меня изумленно.

- Я сотрудник уголовного розыска Парагазаормонов, - соврал я, произнося фамилию как можно невнятнее и запутаннее, - в этом доме ожидается один особо опасный преступник, бежавший из колонии строгого режима, и мы на него ставим засаду, - я пронес перед ее носом свое служебное удостоверение, достаточно быстро, чтобы она не смогла его толком рассмотреть. - Вы мне верите?

Она с готовностью покивала головой - что ей еще оставалось делать?!

- Вот и прекрасно. Я извиняюсь за принятые к вам меры. Я ведь не видел, кто на меня нападает, а рот я вам заткнул, чтобы вы не вспугнули преступника.

Женщина обрадованно закивала в ответ.

- В вашей квартире больше никого нет?

Она отрицательно помотала головой.

- Вот и чудненько, - сказал я. - Сейчас я вас развяжу, и вы будете оказывать мне содействие и помощь, договорились?

Я развязал ее. Она тут же вскочила и, быстро осмелев, заявила:

- Я буду жаловаться на вас!

- Это ваше право, - согласился я, - но только после окончания операции. - А теперь я вас попрошу об одном одолжении: я чертовски устал. Всю ночь преследовал преступника, а теперь вот засада... Я немного отдохну на диванчике, а вы прислушивайтесь. Услышите что-то подозрительное - сообщите.

- Это бог знает что! - возмутилась хозяйка, но не сильно возмутилась, а так, по-будничному. Вероятно, она привыкла жалеть уставших мужчин. - Подождите, я вам подушку принесу.

Не дожидаясь подушки, я улегся на диван и тотчас отключился. В этот раз бог миловал меня и никаких кошмаров мне не привидилось.

Проснулся я от того, что меня тормошили за плечо. Я с трудом разлепил веки и увидел перед собой незнакомую женщину... Нет, кажется, это была та самая, только без бигудей - теперь у нее на голове были вполне симпатичные вьющиеся локоны с каштановым отливом. И сама она вполне привлекательной на этот раз показалась... На ней был все тот же легкий халатик, в отвисшем вороте которого просматривались островисящие груди. Не удержавшись от искушения, я засунул руку под халат.

- Вы что?! - отпрянула она, зардевшись. - Я вас по делу бужу, а вы с глупостями!

- По какому делу?! - зевнул я, демонстративно почесывая между ног.

- В соседнюю квартиру уже три минуты какая-то дамочка звонит - я в глазок ее видела, растрепанная лахудра такая.

Я встал и приложился к глазку: перед дверью покойного профессора стояла Анна.

- Идите на кухню, - сказал я. - Это наш агент, мне нужно с ней переговорить. И не подслушивайте!

Хозяйка послушно удалилась, а я, открыв дверь, втащил Анну в прихожую. Вид у нее был жалкий: волосы торчали в разные стороны, а под глазом был фиолетовый синяк.

- Ты сволочь! - набросилась она на меня с кулаками. - Ты меня бросил связанную, и меня увезли бандиты! Хочешь знать, что они со мной сделали?!

- Зачем же ты открыла им дверь в машине? - спросил я, с трудом переваривая неожиданную информацию.

- Они облили ее бензином и сказали, что подожгут, если я не выйду! - заревела она. - Они меня чуть до смерти не замучили, а потом они накурились травы и уснули, а я убежала...

Тут кровь мне ударила в голову: над моей любимой женщиной жестоко надругались!

- Адрес! - взвыл я в ярости. - Адрес записала?!

- Вот, - протянула она мне смятую бумажку.

- Ну, с-суки!!!

Я отвел Анну на кухню и сказал хозяйке:

- Эта женщина пострадала от бандитов. Окажите ей первую помощь. Врача вызывать пока не надо. Все. Я буду через час.