14. Рыба-осмехун

- Кто? - послышался за дверью голос.

- Мосгоркастрат, - процедил я сквозь зубы.

- Не понял...

- Санэпидемстанция.

Дверь приоткрылась на цепочке, но этого было для меня вполне достаточно: я мощно толкнул ее плечом, цепочка слетела, жалобно звякнув. Я толкнул еще раз - хозяин квартиры повалился на пол, получив дверью по лбу. Я вырубил его ударом ноги по горлу, но не смертельно, а так, слегка, и ворвался в комнату, чтобы рубануть остальных, но никого больше не было... Я на всякий случай осмотрел квартиру: это было типичное мещанское гнездо с коврами на стенах, с искусственной медвежьей шкурой на полу перед диваном, со зверевскими финтифлюшками в серванте и с люстрой из чешского стекла. Стоп! В серванте была фотография в рамке... Я взял фотографию и с удивлением рассмотрел ее: на ней была изображена счастливая на вид парочка, танцующая танго в ресторане. Вне всякого сомнения, это была Анна и тот мужик, которого я вырубил.

Черт побери, опять я попал в ловушку! Я перетащил хозяина из прихожей в комнату, усадил на диван и полил его голову водой из чайника. Он с трудом очнулся. У него был вид жалкого интеллигента: карие подслеповатые глаза, редкие волосы, мясистые безвольные губы. На вид - лет тридцать, но лицо наивно-детское.

- Кто это? - сунул я ему под нос фотографию.

- Я с женой, - промямлил он.

- Где она сейчас?

- Не знаю, - ответил он жалобно. - Вчера она ушла к маме, но у мамы ее нет... А вы кто?

- Я - наемный убийца, - сказал я вразумительно. - Она послала меня сюда, чтобы я убил тебя, - и тут меня разобрал дикий хохот. Это же надо, девка просто изгаляется надо мной, а я ржу, как беременная лошадь.

- Что с вами, у вас истерика? - спросил наш муж.

- Неа, рыба-осмехун, - сквозь слезы пробормотал я.

- К-какая рыба? - переспросил он.

- Коньяк у тебя есть? Или что еще?

- Я не пью, но коньяк есть, - торопливо сообщил муж и поскакал за бутылкой.

- Рюмахи не забудь, - напутствовал я его, - Я зато пью, - и чуть тише добавил, - и жена твоя опрокидывает только дай.

После моей пятой он все же переспросил о рыбе.

- Да это еще со студенческих лет, - начал я, - как-то загораем на пляже. Середина дня. Жарюка лютая. Детей даже нет на пляже - так палит. Тишина стоит - каждый плеск волны как гром. Вдруг появляется мужик с ластами, надевает маску, заходит в воду. Отплывает. Скука полная. Мы все напряженно раглядываем его действия. Давай наливай, заслушался, блин. Тот отплывает, потом возвращается, что-то поправляет и опять уплывает. Налил? Себе налей. Ну как знаешь. Мы сидим. Ты въехал, что тишина и жарюка? Так вдруг около буйка мужик выпрыгивает на метра полтора из воды, срывает маску и дико ржет. Потом гигантскими гребками подплывает к берегу и содрав ласты убегает, при этом истерически смеясь. Поехали. Мы сразу придумали, что это рыба-осмехун подлавливает аквалангистов, травит их анекдотами, и те от смеха тонут, а наш чудом уцелел, потому что с чуством юмора у него беда была. Теперь понял?

- Ага, а знаешь, - пожаловался он мне. - Я не выпиваю, не курю, ей не изменяю, зарабатываю прилично, а она меня презирает, я ведь чувствую! Но не знаю, за что...

- Прибор у тебя нормально функционирует? - всеми мускулами лица я изобразил сочуствие.

- Да, все в порядке... Только она не хочет.

"Хм... не хочет", - усмехнулся я про себя, но из деликатности виду не подал. Вообще я очень переживаю, когда вижу своих покойных с другими. Не пугайтесь, я для себя всех своих бывших подруг называю покойными. Зато, когда вижу их мужиков, так и хочется сказать им в лицо какую-небудь интимную деталь. Надо как-нибудь попробовать сказать, интересна реакция.

- Как фамилия? - деловито осведомился я.

- Лучше мне на самом деле умереть. Я и сам собирался, но все никак решиться не мог...

- Сначала фамилию скажи! - потребовал я.

- К... - начал было он и неожиданно разревелся.

- Чего? - не понял я, - Тебе мало показалось? Да и не прикладывался, вроде...

- А вы правда наемный убийца? - спросил он, вытирая салфеткой слезы.

- Да ну тебя... Такого, как ты, и убивать-то не стоит, - отмахнулся я от него. - Найди себе лучше другую бабу, может, и выйдет чего. Фамилию свою выкладывай, секретчик ты наш.

- Мне другая не нужна! - набросился он на меня. - Я Анну люблю! Где она?

- Угомонись, - небрежно отпихнул я его. - Ты ж не пил, с чегой-то ты вдруг так завелся?

Я встал, собираясь преподать очередной показательный урок гостеприимства. Несчастный муж вдруг решил, что я собираюсь уходить и, неожиданно проявив прыть, схватил с журнального столика бутылку коньяка, разбил ее об стену и наставил на меня острое стекло.

- Я тебя не отпущу, пока ты мне не скажешь, где моя жена! - заорал он злобно.

- Придурок...

Я спокойно пошел на него.

- Цветочек убери, детка, а то будет третий прием "бо-бо".

Он закрыл глаза и как мамонт побежал на меня, рогом выставив "розочку". Я пропустил его чуть правее себя и отрывисто насадил на коленку, потом ударил в ухо локтем, и резко развернув его в воздухе, забрал из податливых ручонок остатки коньячной бутылки. Он рухнул. Я склонился над ним - он не дышал. Черт побери, я действительно убил его! Нет, не может быть... И правда не дышит!!! Памятуя о бабушке-молотобойке, я уже не стал утруждать себя проверкой артериального давления, а стер свои отпечатки пальцев с фотографии и отправился разбираться с Анной.